Глэд. Полдень над Майдманом - Страница 55

На каждом перекрестке наступающие мертвецы оставляли дозор. На крупных перекрестках – небольшой отряд. Затем пугающая молчаливая колонна продолжала двигаться по улице дальше, разрезая своим извивающимся телом город на несколько частей. Там, где люди пытались дать отпор, колонна немедленно останавливалась и, прикрывшись щитами, щетинилась короткими копьями. Одиноких бойцов старались подстрелить лучники, а в любую крупную организованную группу летели ловко запущенные пращниками снаряды. Вспышка зеленого пламени – и острые стрелы добивают распавшийся строй. Мимо людей, катающихся по залитой кровью и окутанной магическим туманом мостовой, вновь движется неумолимая штурмовая колонна. Раненых ополченцев и наемников добивают, целя острой сталью в грудь и стараясь не повреждать без нужды голову. Командиры нежити знают – сегодня их ряды пополнят отличные воины. Зачем портить будущих солдат?

Тамп расшвырял бегущих мимо горожан и вывалился на быстро пустеющую улицу во главе двух сотен наемников. Слева темнел проход на площадь, справа в полусотне метров надвигалась стена щитов, с мерцающими за ними зелеными глазами. Тамп, оттесненный к южной стороне улицы подбежавшими неизвестно откуда солдатами, которые тут же влились в обороняющийся строй, успел выловить одного парня и постарался его расспросить:

– Откуда? Где заслон у западных ворот?

– Я из сотни Коштановского. Со мной остатки со стен и из кварталов!

– А пять сотен, что стояли там? Где они?

– Погибли, командир! Эти твари кидаются зеленым туманом. Попал в него – и конец! Надо отходить, строй их не удержит!

Тамп озадаченно посмотрел на застывших в шеренгах наемников, потом перевел взгляд на медленно наползающие щиты нежити.

– Какое там отступать?! Ты что, рехнулся?! За нами город! Надо голову колонны задержать, ударить с боков и с крыш! Черепушку можно ударом меча на части рассыпать!

– Если доберешься! – с истеричным надрывом ответил солдат, побелевшими костяшками пальцев вцепившись в копье. – Они близко не подпускают! «Черепахой» закроются, лучники от задних рядов лупят и горшками по голове, по голове! А как прилетело – все, хана! Поорешь с минуту и лишь головешка останется!

– В строй, трус! – заорал командир наемников, ощущая, что еще чуть-чуть, и он тоже заразится безумием, плещущимся в глазах солдата. – Сейчас проверим, насколько хорошо эта падаль способна держать наш удар!

Тамп взглянул на подходящего противника и принял решение:

– По команде! В «слепом» строю – десять шагов вперед! Затем – «все-вдруг»! Не дать разорвать дистанцию!

Сотники и десятники проорали вслед за командиром полученный приказ. Угольно-черные в ночи ряды подобрались, готовясь к атаке. Тамп вдохнул побольше воздуха и выбросил его в замершие перед ним спины:

– Рррраз!!!

Ощетинившийся копьями строй с гулким «ух» шагнул навстречу надвигающейся массе, также закованной в сталь.

– Ух! Ух! – мерно отсчитывали наемники на каждый шаг, плотно впечатанный в булыжник мостовой. Спрятавшись от стрел за надежными щитами, крепкие мужчины должны были отсчитать десять шагов. На одиннадцатом шагу строй ветеранов рванул бы на тускло сияющие в ночи копья врага в одном порыве, набирая скорость для таранного удара. Промчался бы лавиной оставшиеся метры, вломился в строй нежити и покромсал бы тонкокостные черепушки, еще ни разу не испробовавшие на себе истинную ярость лучших бойцов Зур. От такого удара разлетаются смятыми снопами и баронские копейщики, и бородатые болотники, и пыльные поххоморанцы. Тем более не удержать строй паршивым скелетам, вздумавшим рассердить закаленных боями наемников.

Пять, шесть – отсчитывали шаги распаляющие себя перед схваткой солдаты. На «семь» со стороны остановившейся нежити прилетели первые глиняные гостинцы, упавшие в плотно сбитые ряды. Тамп успел увидеть, как горящая зеленым огнем вспышка лизнула стоящего рядом с ним солдата, а в следующий миг строй принял на себя основной прицельный удар пращников.

Хлопок упавшего рядом кувшина перекрыл нечеловеческий вой, пронесшийся над окутанными зеленым туманом рядами. Тяжелое тело в доспехах ударило командира, и Тамп спиной вломился в хлипкую дверь стоящего позади дома. Рывком сбросив с себя хрипящего солдата, командир перекувыркнулся назад и замер на корточках. Сквозь широкий проем перед ним разворачивалась картина чудовищного разгрома.

Замершая сотня нежити не пожалела оскудевших запасов и забросала кувшинами обе сотни наемников, перегородивших улицу. Густой туман заволок одетых в черное солдат, пожирая все живое. Из клубов переливающейся зелени вывалилось несколько сипящих тел, оплывая остатками расползающейся ткани. Вдоль стены метнулось четверо солдат, чудом избежавших неминуемой гибели. Ошарашенный Тамп успел сунуться к дверному проему и выкрикнул им в спину:

– Отступать на площадь! Собрать живых и в крепость!

Наемник дернулся назад, а в косяке злобно задребезжала вонзившаяся стрела, не успевшая вонзиться в мелькнувшую перед лучником человеческую голову.

Глянув на плотный туман, ползущий к чернеющему на улицу проему, Тамп рванул в глубь дома. Надо было срочно пробираться на площадь и собирать остатки войск. Применение врагом невиданного ранее оружия требовало немедленной смены тактики обороны, или через пару часов в городе не останется ни одного солдата. Неизвестный полководец нежити сумел использовать свои тайные козыри максимально эффективно, вцепившись мертвыми руками в глотку госпоже удаче. Людям следовало думать не о возможной победе над беспощадным противником. Жителям Нарвела следовало задуматься о возможности остаться в живых, о возможности пережить черную ночь, слепо мигающую небесам разрастающимися пожарами.